Речи (звукозаписи)

Благодарность настоящим Cталинцам



Баннеры проекта
Аудиокниги товарища Сталина


Вконтакте vk.com/ivstalinsu


Все Речи (звукозаписи)

О проекте Конституции Союза ССР: Доклад на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов 25 ноября 1936 года

(полная звукозапись доклада)


Доклад опубликован отдельной брошюрой
Скачать в формате Djvu


Конституция СССР 1936 года.
Скачать в формате Djvu


Скачать архив всех аудиозаписей И.В.Сталина в формате mp3 с depositfiles 245.1 MB


I. Образование Конституционной Комиссии и её задачи

Товарищи!

Конституционная Комиссия, проект которой представлен на рассмотрение настоящего Съезда, образовалась, как известно, по специальному постановлению VII Съезда Советов Союза ССР. Это было 6 февраля 1935 года. Постановление это предлагает:

Во-первых, внести изменения в действующую Конституцию.
В смысле дальнейшей демократизации избирательной системы в смысле учёта успехов социализма в СССР, победы в индустриализации, коллективизации, разгрома эксплуататорских классов, утверждения социалистической собственности, как основы нашего общества.
Во-вторых, предлагают Центральному Исполнительному Комитету Союза ССР создать Конституционную Комиссию для выработки нового текст Конституции.
Наконец, постановление это, считают нужным, чтобы ближайшие очередные выборы органов власти были произведены на основе новой избирательной системы.
Это было 6 февраля 1935 года.
Через день после этого, то есть 7 февраля 1935 года, собралась Первая Сессия Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР и во исполнение постановления VII Съезда Советов создала Конституционную Комиссию в количестве 31 человека. Центральный Исполнительный Комитет Советов Союза ССР поручил Конституционной Комиссии разработать и представить в соответствующие органы новый текст Конституции.
Таковы, товарищи, формальные основания и директивы верховного органа Союза ССР, на базе которых должна была развернуться работа Конституционной Комиссии.
Таким образом, задача Конституционной Комиссии состояла в том, чтобы, учтя изменения в жизни СССР за период от 1924 года, когда была принята первая Конституция СССР, до наших дней, учтя эти изменения, зарегистрировать их в своём проекте Конституции, отразить их в Проекте Конституции

II. Изменения в жизни СССР за период от 1924 до 1936 года

Каковы те изменения в хозяйственно-общественно-политической жизни СССР, которые осуществились за истекший период, за период от 1924 года до 1936 года и которые должна была отразить Конституционная Комиссия в своём проекте Конституции?
В чем существо этих изменений?
Что имели мы в 1924 году?
Это был первый период нэпа, период временного некоторого оживления капитализма, когда Советская власть решила в ходе соревнования двух систем: системы социалистической и системы капиталистической, организовать перевес социалистической системы над капиталистической. Задача состояла в том, чтобы в ходе этого соревнования укрепить позиции социализма, ликвидировать капиталистические элементы и завершить победу социалистической системы как единственной системы нашего народного хозяйства.
Наша промышленность представляла в этот период неприглядную картину, конечно, она восстанавливалась понемногу, но далеко ещё не довела свою продукцию до довоенного уровня. Она опиралась на отсталую, небогатую технику. Конечно, она развивалась в сторону социализма. Социалистический сектор представлял 80 процентов промышленности нашей страны, но зато остальные 20 процентов находились в распоряжении капиталистического сектора.
Сельское хозяйство представляло ещё более неприглядную картину. Конечно, класс помещиков был давно уже ликвидирован, но зато класс сельскохозяйственных капиталистов, класс кулаков, представлял ещё значительную силу. В целом сельское хозяйство напоминало обширный океан мелких единоличных крестьянских хозяйств с их старой средневековой техникой. В этом океане единоличных крестьянских хозяйств, выделялись, как точки и островки, колхозы и совхозы, которые не представляли ещё сколько-нибудь серьёзной силы в системе нашего народного хозяйства. Колхозы и совхозы были слабы, а кулак был ещё в силе. Мы говорили тогда не о ликвидации кулачества, а об его ограничении.
То же самое надо сказать насчёт товарооборота в стране. Социалистический сектор занимал всего каких-нибудь 50–60 процентов, не больше, всё остальное поле было занято спекулянтами, купцами и всякого рода частниками.
Такова была картина нашей экономики в 1924 году.
Что имеем мы теперь, в 1936 году?
Если мы имели тогда первый период нэпа, начало нэпа, период некоторого оживления капитализма, то теперь мы имеем последний период нэпа, его конец, ликвидацию, полную ликвидацию капиталистических элементов во всех сферах народного хозяйства.
Начать хотя бы с промышленности. За этот период наша промышленность выросла в гигантскую силу. Теперь уже нельзя говорить, что она слаба, и что она плохо оснащена в техническом отношении. Теперь наша промышленность представляет серьёзную очень силу. Сильно развитая тяжелая индустрия и ещё больше развитое машиностроение. Самое же главное состоит в том, что капиталистические элементы из области промышленности изгнаны окончательно, а социалистическая форма производства провозглашена и утверждена, как единственная форма производства. Нельзя считать мелочью тот факт, что наша нынешняя социалистическая индустрия в смысле объёма своей продукции представляет величину, более, чем в семь раз превышающую довоенный уровень.
В области сельского хозяйства вместо необъятного океана мелких единоличных крестьянских хозяйств с их слабой техникой и засилием кулака мы имеем теперь самое крупное в мире машинизированное производство опирающееся на современную, богатую технику. Кулак окончательно ликвидирован в сельском хозяйстве. Что касается единоличного сектора, то он представляет теперь незначительную величину. Причём размер этого сектора, с точки зрения посевных площадей, составляет едва-едва 2–3 процента. Нельзя не отметить, что колхозы и совхозы – это всеобъемлющая система. Они являются теперь единственной решающей силой в системе нашего сельского хозяйства. Нельзя не отметить, что в распоряжении колхозов, сейчас, в данный момент, имеется более 300 тысяч тракторов с мощностью более, чем в 5 миллионов лошадиных сил, а колхозы вместе с совхозами имеют свыше 400 тысяч тракторов мощностью более, чем в 7 миллионов лошадиных сил.

Что касается товарооборота, то и здесь капиталистический элемент изгнан окончательно. Вся торговля в стране находится в руках государства, кооперации, колхозов. Народилась и развилась новая торговля, советская торговля, торговля без капиталистов, торговля без спекулянтов.
Такова, товарищи, картина нашей экономики в данный момент, в 1936 году.
Она говорит о том, что капиталистические классы ликвидированы и социалистическая собственность утверждена, как единственная и незыблемая основа нашего общества.
Это значит, что эксплуатация человека человеком уничтожена. Это значит, что социализм утверждён окончательно.
В результате этих изменений в области нашего хозяйственного развития мы имеем совершенно новую экономику, социалистическую экономику, не знающую кризисов и безработицы, не знающую нищеты и разорения, дающую всем гражданам все необходимые возможности для зажиточной и культурной жизни.
Таковы, товарищи, изменения, происшедшие за истекший период, за период от 1924 года до 1936 года в области экономики нашей страны.
Соответственно с этими изменениями произошли изменения и в области классовой структуры нашего общества. Класс помещиков, как я уже говорил, давно уже ликвидирован, в результате победоносной гражданской войны. Что касается других эксплуататорских классов, то они разделили судьбу класса помещиков. Не стало класса капиталистов в области промышленности. Не стало класса кулаков в области сельского хозяйства. Не стало спекулянтов, купцов, ростовщиков в области товарооборота. Все эксплуататорские классы оказались ликвидированными.
Остался рабочий класс.
Остался класс крестьян.
Осталась интеллигенция.
Но было бы ошибочно думать, что эти социальные группы не претерпели никаких изменений за этот период, что они остались такими же, какими они были, скажем, в период капитализма.
Взять, например, наш рабочий класс. Его часто называют по старой памяти пролетариатом. Но что такое пролетариат? Пролетариат есть класс, лишённый орудий и средств производства при системе хозяйства, когда орудия и средства производства находятся в руках класса капиталистов и когда класс пролетариев эксплуатируется классом капиталистов. Пролетариат – есть класс, который эксплуатируется классом капиталистов. Можно ли сказать, что наш пролетариат является классом, эксплуатируемым классом капиталистов, если класс капиталистов уже ликвидирован, если орудия и средства производства у класса капиталистов отобраны, если этими орудиями и средствами производства владеет весь народ, в том числе и пролетариат, рабочий класс. Можно ли сказать после этого, что наш рабочий класс является пролетариатом, собственно в смысле этого слова? Нельзя этого говорит. Это было бы не точно. Маркс говорил: для того, чтобы пролетариат освободил себя, он должен разгромить капиталистов, отобрать у капиталистов орудия и средства производства и уничтожить те условия производства, которые создают пролетариат. Можно ли сказать, что наш рабочий класс уже добился этих условий своего освобождения? Безусловно, можно и должно. Но можно ли после этого сказать, что наш рабочий класс является пролетариатов в том смысле, в каком это до сих пор понималось во всех странах. Нельзя этого говорить. Он уже не класс, который лишён орудий средств производства, наоборот, он ими владеет вместе с народом. Он уже не тот класс, который эксплуатируется классом капиталистов, потому что он уничтожил класс капиталистов.
Из этого следует, что наш рабочий класс является совершенно новым, особенным рабочим классом, классом, освобождённым от ярма эксплуатации, классом руководящим обществом и ведущим его в сторону коммунизма. Это совершенно новый рабочий класс, которого ещё история человечества не знала.

Перейдём к вопросу о крестьянах. Обычно принято говорить, что крестьяне– это такой класс, члены которого атомизированы, разбросаны по лицу всей страны и копаются в своих мелких хозяйствах с их средневековой небогатой техникой, причём они обычно являются рабами частной собственности и безнаказанно эксплуатируются помещиками, кулаками, ростовщиками, спекулянтами, купцами и т.п. И действительно, класс крестьян является таким именно классом в капиталистических странах. Можно ли сказать, что наше крестьянство напоминает эдакое что-нибудь подобное? Нельзя этого сказать. Наше крестьянство является совершенно новым небывалым ещё в истории крестьянством. Начать хотя бы с того, что у нас уже нет помещиков, кулаков, купцов, которые могли бы эксплуатировать крестьян. Стало быть, наше крестьянство есть крестьянство, освобождённое от эксплуатации. Во-вторых, наше крестьянство в своём большинстве является колхозным. Это значит, что оно базирует свой труд и своё достояние не на отсталой средневековой технике, а на технике современной, базирует свой труд и своё достояние не на мелком производстве, а на крупном машинизированном производстве. И наконец, хозяйство нашего крестьянства, если взять его большинство, опирается не частную собственность, а на коллективную собственность, выросшую на базе коллективного труда.
Как видите, наше крестьянство – это совершенно особое крестьянство, новое (новое!) крестьянство, какого не знает история человечества.

Перейдём к вопросу об интеллигенции, об инженерно-технических работниках, о работниках культурного фронта, вообще к вопросу о служащих. Эта прослойка тоже пережила серьёзные изменения. Это уже не та заскорузлая старая интеллигенция, которая старалась ставить себя над классами, а на деле служила в своей массе помещикам и капиталистам. Это совершенно новая интеллигенция. Во-первых, по составу она уже не та, что старая интеллигенция. Выходцев из дворян и из буржуазии в составе нашей интеллигенции теперь может быть 10-12 процентов, не больше. Остальные – это люди из рабочих, из крестьян и из других слоёв трудящихся. Но изменился не только состав интеллигенции, всё её положение изменилось. Раньше она должна была служить богатым классам, потому, что у неё не было другого выхода. Теперь она служит народу, потому что нет больше эксплуататорских классов. Вот этим, собственно, и объясняется, что наша интеллигенция представляет совершенно новую интеллигенцию, настоящую трудовую интеллигенцию, равной которой, нигде ни в одной части света не найдёте. Вот почему она, наша современная интеллигенция, как вполне равноправный член нашего общества совместно с рабочими и крестьянами в одной упряжке ведёт работу по построению нового бесклассового социалистического общества.
Как видите, это совершенно новая интеллигенция, подобной которой ни в одной части света не найдёте, нельзя найти.
Таковы изменения в классовой структуре нашего общества, произошедшие за период от 1924 года до 1936 года.
К чему такие изменения ведут, что это значит? Как их понять?
Это значит, что расстояние между этими социальными группами, между рабочим классом, крестьянством и интеллигенцией всё более и более сокращается.
Противоречия, которые были между ними в старом, стираются и падают. Падают не только хозяйственного порядка противоречия, но и политического порядка. Вот это и создаёт базу равноправия между социальными группами, имеющимися в составе нашего общества.
Таковы изменения в области классовой структуры нашего общества за истекший период.

Картина изменений была бы не полная, если бы не сказать несколько слов ещё об одной области изменения. Я имею в виду изменения в области национальных взаимоотношений в СССР. Наше государство, как известно, многонациональным государством, в состав нашего государства входит около 60 наций, национальных групп и народностей. Понятно, что вопрос о национальных взаимоотношениях не может не интересовать.
Союз Советских Социалистических Республик сложился, как известно, в 1922 году на Первом Съезде Советов Союза ССР. Конституция 1924 года является первой Конституцией Союза ССР. Это был период, когда национальные взаимоотношения у нас, в нашей стране не были ещё налажены, когда пережитки недоверия к великороссам существовали ещё у народов СССР, когда центробежные силы продолжали ещё действовать. Необходимо было в этих трудных условиях создать единое многонациональное государство, наладить братское сотрудничество народов, и на основе взаимопомощи хозяйственного, политического и военного характера оформить Союзное государство. Советская власть не могла не знать трудностей этого дела. Она имела перед собой неудачные опыты образования многонациональных государств в буржуазных странах. Она имела перед собой провалившийся опыт старой Австро-Венгрии. И всё же она пошла на этот опыт, ибо она знала, что Союзное государство (многонациональное), созданное на базе социализма, должно выдержать все и всякие испытания.
С тех пор прошло 14 лет. Период, я думаю, достаточный для того, чтобы проверить опыт. И что же? Оказалось, что опыт построения многонационального государства в СССР, созданного на базе социализма, удался полностью. Мы имеем теперь обширное многонациональное государство, прочности которого могло бы позавидовать любое национальное государство в любой части света. Это есть, безусловно, победа ленинской национальной политики.
Таковы изменения в области национальных отношений в СССР, произошедшие за истекший период.
Таков общий итог изменений в области экономики, так же как в области классовой структуры и в области политической. Изменений, произошедших, за период от 1924 года до 1936 года. Изменений, которые должны быть отражены в проекте новой Конституции.

III. Основные особенности проекта Конституции

Теперь вопрос.
Какое отражение получили эти изменения в жизни СССР в проекте новой Конституции?
Или, иначе говоря: каковы основные особенности проекта новой Конституции.
VII Съезд Союза СССР поручил конституционной Комиссии внести изменения в текст Конституции 1924 года. В результате работы Конституционной Комиссии получился проект новой Конституции. Разрабатывая проект новой Конституции, Конституционная Комиссия исходила из того, что конституция не может быть смешиваема с программой. Это значит, что между программой и конституцией имеется существенная разница.
В то время как программа говорит о том, чего ещё нет и чего надо добиться, что нужно завоевать в будущем, конституция, наоборот, говорит о том, что уже есть, что уже добыто и завоёвано. Программа касается главным образом будущего, конституция наоборот, касается, главным образом, настоящего, того, что уже добыто и закреплено.

Два примера для иллюстрации.
В СССР мы имеем уже победу социализма, как факт. Как факт, несомненно. Социализм – это то, что иначе называется у марксистов – низшая или первая фаза коммунизма. Стало быть, мы имеем в СССР, социализм, как систему, то есть низшую или первую фазу коммунизма. Должна ли новая Конституция отразить этот факт, факт наличия социализма, факт победы социализма? Безусловно, должна. Потому что Конституция должна зарегистрировать то, что уже добыто, что уже закреплено. Это так, но кроме низшей, или первой фазы коммунизма, существует ещё высшая фаза коммунизма. Если в период первой фазы коммунизма, или в период социализма основная формула состоит в том, чтобы требовать «от каждого – по его способностям, а давать каждому – по его труду», то в период высшей фазы коммунизма господствует другая формула: «от каждого – по его способностям, каждому – по его потребностям», – это высшая фаза коммунизма. Так вот если первая, или низшая фаза коммунизма уже осуществлена, то у нас ещё не осуществлена высшая фаза коммунизма, хотя наше общество, советское общество ставит своей целью осуществить высшую фазу коммунизма.
Спрашивается, теперь: может ли Конституция отразить в своих статьях высшую фазу коммунизма, то есть то, чего ещё нет и что должно быть добыто и завоёвано? Ясно, что не может. Не может, потому, что высшая фаза коммунизма для СССР, в настоящий момент – это то, чего ещё нет. И что должно быть и будет завоёвано.
Конституция не может отразить в своих статьях высшую фазу коммунизма, если она не хочет быть смешиваемой с Декларацией о том, чего нет и что должно быть, или с Программой, чего мы не должны, конечно, допустить.
Таким образом, проект новой Конституции представляет регистрацию того, что уже добыто, он представляет регистрацию и законодательные закрепления того, что уже добыто, то есть социалистической стадии развития. Он не хочет выходить из этих рамок. Таковы исторические рамки нашей конституции в данный момент. Значит, проект нашей Конституции есть документ, не забегающий вперёд, не говорящий того, чего ещё нет, но зато регистрирующий и законодательно закрепляющий то, что уже добыто и завоёвано, то есть социалистическую стадию развития.
В этом первая особенность проекта нашей Конституции.

Далее. Все буржуазные конституции молчаливо исходят из незыблемости капиталистических порядков. Все они опираются на принципы капитализма, на устои капитализма, например, частная собственность на орудия и средства производства; затем, наличие эксплуататорских классов, а стало быть, эксплуатацию человека человеком, затем наличие необеспеченного большинства на одном полюсе общества, наличия пресыщенного меньшинства, довольно таки обеспеченного, на другом полюсе общества. Обычно на эти принципы и устои капитализма молчаливо опираются и из них исходят все буржуазные конституции. Проект нашей Конституции наоборот, исходит не из незыблемости капитализма, а из факта его ликвидации. Проект нашей Конституции опирается на принципы, на устои социалистического строя. И значит, социалистическая собственность на орудия средств производства, отсутствие эксплуататорских классов, а стало быть, и эксплуатации человека человеком; отсутствие неравенства, нищеты на одном полюсе, роскоши на другом полюсе; труд как обязанность и долг чести каждого трудоспособного гражданина. Право на труд, то есть на обеспечение государственной работы для каждого гражданина; право на отдых; право на просвещение; и т.д. и т.д. Вот устои социализма, принципы социализма, на которые опирается проект нашей Конституции.
Такова вторая особенность нашей Конституции.

Дальше. Буржуазные конституции обычно исходят из того, что в обществе существуют антагонистические классы, классы, интересы которых враждебны. Они исходят из того, что какая бы партия не пришла к власти, государственное руководство обществом, то есть диктатура, должно остаться в руках буржуазии.
Они исходят из того, что конституция представляет, стало быть, такой документ, который обеспечивает порядки, угодные и выгодные буржуазии, имущим классам.
Проект нашей Конституции, наоборот, исходит из того, что антагонистических классов у нас уже нет больше (нет уже больше у нас антагонистических классов!), что общество состоит из двух классов, из рабочих и крестьян, интересы которых не только не враждебны, а наоборот, дружественны. Он исходит из того, что власть принадлежит этим двум классам, этим двум трудящимся классам рабочих и крестьян. Он исходит из того, что государственное руководство обществом, то есть диктатура, остаётся в руках рабочего класса, как наиболее культурного передового класса нашего общества. Он исходит, наконец, из того, что конституция есть такой документ, который на контактном порядке обеспечивает порядки, угодные и выгодные рабочему движению.
Такова третья особенность нашей Конституции.

Дальше. Все буржуазные конституции молчаливо исходят из того, что нации и расы не могут быть равноправными, что есть нации полноправные и есть нации неполноправные, что, кроме того, есть ещё третья категория наций или рас, например, в колониях, у которой ещё меньше прав, чем у неполноправных. Это значит, что все буржуазные конституции являются националистическими, то есть конституциями господствующих наций.
Проект нашей Конституции, наоборот, исходит из того, что нации и расы равны в своих правах. Он исходит из того, что цвет кожи или язык, или, скажем, культурная отсталость или развитость, или хозяйственная отсталость или другая разница между нациями и расами, не может служить оправданием для того, чтобы обосновать национальное неравноправие. Он исходит из того, что нации и расы, – независимо от их силы или от их слабости, – должны быть равноправными во всех сферах: хозяйственной, политической, общественной, культурной.
Такова четвертая особенность проекта нашей Конституции.

С точки зрения демократизма, демократических свобод, демократических выборов буржуазные конституции можно было бы разбить на две группы: одна группа, которая открыто или прикрыто отрицает демократические свободы и всеобщее избирательное право. Другая группа конституций, которая приемлет демократизм, навязчиво афиширует его, но на деле допускает такие оговорки и ограничения, благодаря которым от демократических свобод ничего не остаётся. Говорят, что все люди равные во время выборов, на выборах, а вместе с тем, там же допускается какой-либо ценз: либо ценз оседлости, либо ценз образовательный, либо даже имущественный ценз. Допускают категорию пассивных и активных граждан. Говорят о равенстве прав, но там же оговаривается, например, это не касается в целости или частично женщин и.т.д и.т.д
Проект нашей Конституции отличается от таких конституций тем, что он свободен от всяких таких оговорок и ограничений. Для него нет ни пассивных, ни активных граждан, все граждане активны. Он не признаёт разницы происхождения или пола, с точки зрения равенства прав, считая, независимо от всех этих признаков, все граждане равны в своих правах, идёт ли речь об осуществлении свобод или об осуществлении избирательного права. Не имущественное положение, не национальное происхождение, не пол, не служебное положение, а исключительно личный труд и личные способности определяют положение граждан в обществе. Такова пятая особенность проекта нашей Конституции.

Наконец, ещё одна особенность. Состоит она в том, что буржуазные конституции обычно ограничиваются фиксированием формальных прав граждан в конституции, не заботясь об условиях осуществления этих прав, о средствах осуществления этих прав. Проект нашей конституции, наоборот, переносит центр тяжести от вопроса о формальном фиксировании прав граждан на вопрос об условиях осуществления этих прав, о средствах осуществления этих прав, на вопрос о гарантии осуществления этих прав.
Проект нашей Конституции не только говорит, что люди равны в своих правах, он ещё даёт законодательные, так сказать, гарантии того, что это равенство может быть проверено.
Вот говорят о равенстве, но не может быть равным хозяин и рабочий, помещик и крестьянин, кулак и бедняк. Если у первых имеется достояние и политический вес в обществе, а у других нет ни того, ни другого. Если первые являются эксплуататорами, а вторые эксплуатируемыми, не может быть настоящих свобод, например свободы слова, собрания, печати и пр.
Если мы поставим вопрос о средствах, необходимых для реализации свобод. Проект нашей Конституции отличается выгодно от конституций других стран тем, что он переносит центр тяжести на вопрос о средствах и условиях осуществления демократических прав. Он не только говорит о равенстве прав граждан, но он ещё законодательно закрепляет факт отсутствия эксплуататорских классов и факт отсутствия эксплуатации, что и создаёт почву для разницы. Он не просто говорит о праве на труд, но он его гарантирует, это право, в порядке законодательного закрепления, отсутствие безработицы и кризисов. Ясно, что без этих фактов (без отсутствия кризисов и безработицы) право на труд превратилось бы в пустую бумажку.
Такова шестая особенность проекта нашей Конституции.
Таково отражение в изменении жизни СССР, произошедших за период от 1924 до 1936 года, отражение этих изменений в проекте нашей Конституции.

IV. Буржуазная критика проекта Конституции

Несколько слов о буржуазной критике проекта нашей Конституции. Понятно, что критика проекта нашей Конституции, идущая из другого лагеря, для нас не может не иметь известного интереса. Иностранная печать, поскольку она отражает общественное мнение различных слоёв капиталистических стран, для нас не может не представлять известный интерес мнений иностранной печати. Но критика идёт с того лагеря различная, неодинаковая. С этой точки зрения можно было бы разбить критиков на пять групп.

Самая примитивная из них первая группа (критиков).
Первые признаки реакции со стороны одной части прессы, или со стороны первой группы критиков выразились в определённой тенденции – замолчать проект Конституции. Просто представили дело так, что как будто бы проекта Конституции нет, и не было его вообще в природе. Замолчали. Могут сказать, что метод замалчивания не есть критика. Нет – это не верно. Метод замалчивания как особый способ игнорирования объекта критики – это тоже форма критики, правда, форма смешная и глупая, но всё же, форма критики. Но с методом замалчивания у них ничего не получилось. В конце концов они оказались вынужденными открыть клапан и сообщить миру, что, как это ни печально, но проект новой Конституции всё же существует, и не только существует, но даже производит некоторое зловредное действие на людей. Иначе и не могло быть, конечно. Они должны были открыть клапан и отказаться сами от метода замалчивания проекта Конституции, потому что есть всё-таки какое-то общественное мнение, есть живые люди, читатели, которые хотят знать о фактах и которых конечно, невозможно уж слишком долго держать в тисках обмана. Вообще надо признать, что на обмане далеко не уедешь…

Вторая группа критиков признаёт, что проект Конституции существует, но считает, что проект этот не представляет ничего интересного, потому что он очень мало похож на конституцию. Более того, она считает, что СССР и не мог дать действительного проекта конституции, потому что сам-то СССР не есть государство, а нечто вроде географического понятия. Наиболее типичным представителем такой группы критиков, как это ни странно, является, германский официоз “Дойче Дипломатиш-Политише Корреспонденц”. Он прямо говорит (журнал такой), что проект Конституции – это не проект, а пустая бумажка, пустое обещание, пущенное в ход для маневра, для того, чтобы обмануть людей.
Он прямо говорит, что иначе не могло быть, потому что СССР – не есть государство, СССР – это (я цитирую) “ не что иное, как точно определяемое географическое понятие”, и если СССР не представляет государство, то ясно, что и Конституция его не может быть настоящей конституцией.
Что сказать о таких, с позволения сказать, критиках?
Великий русский писатель Щедрин в одном из своих сказок-рассказов дал тип бюрократа-самодура, очень ограниченного и тупого, но до крайности самоуверенного и ретивого. Бюрократ этот после того, как он во “вверенной” ему области навёл “тишину и спокойствие”, то есть, истребил несколько тысяч человек и спалил несколько городов, после этого оглянулся кругом и заметил на горизонте Америку. Страна, конечно, малоизвестная, заметил, что там какие-то свободы существуют, и что государством управляют там другими методами. Заметил и возмутился: как это так, откуда она взялась, эта страна, на каком таком основании она существует? Конечно, её, говорят, случайно открыли несколько веков тому назад, но, позвольте, разве нельзя её снова закрыть, чтоб духу её не было вовсе? И, сказав так, положил резолюцию: “Закрыть снова Америку!”
Я думаю, товарищи, что господа из германского официоза как две капли воды, похожи на щедринского бюрократа. Господам из германского официоза давно уже намозолил глаза Советский Союз. Помилуйте, девятнадцать лет стоит как утёс, воодушевляя угнетённые классы одним своим существованием и приводя в бешенство врагов рабочего класса. И оказывается, этот Советский Союз не только существует, но и растёт, не только растёт, но и преуспевает, и не только преуспевает, но даже Конституцию составляет. Как же после этого не возмутиться господам из германского официоза? И вот они вопят: Что это за страна, откуда она взялась? На каком таком основании она существует? И если её открыли, говорят, в октябре 1917 года, то нельзя ли её снова закрыть, чтоб духу её не было? И, сказав это, поставили резолюцию: закрыть снова Советский Союз, объявить, что Советский Союз как государство не существует, что Советский Союз представляет не что иное, как географическое понятие!
Кладя резолюцию о том, чтобы закрыть снова Америку, щедринский бюрократ, несмотря на всю его тупость и ограниченность, всё же нашёл в себе элементы понимания реального, проговорив тут же: Добавить резолюцию: “Но, кажется, сие от меня не зависит”. Я не знаю, хватит ли ума у господ из германского официоза догадаться, что на бумаге они, конечно, могут “закрыть” любое государство, но если говорить серьёзно, то “сие от них не зависит”...
Что касается того, что Конституция СССР является будто бы пустой бумажкой, обещанием пустым, или как выражается германский официоз, “потёмкинской деревней”, (что касается вот всех этих констатаций и квалификаций), то я хотел бы сослаться на ряд установленных фактов, которые сами за себя говорят.
В 1917 году народы СССР свергли буржуазию и создали диктатуру пролетариата, установили Советскую власть. Это факт, а не обещание.
Затем Советская власть ликвидировала класс помещиков, отобрала у них земли и передала крестьянству не менее 150 миллионов гектаров помещичьих, монастырских и казенных земель, и это – сверх тех земель, которые и раньше находились в руках крестьян. Это факт, а не обещание.
Затем Советская власть экспроприировала капиталистов, отобрала у них фабрики, заводы, леса, железные дороги, объявила их социалистической общественной государственной собственностью и поставила во главе этих предприятий лучших людей рабочего класса. Это тоже факт, а не обещание.
Затем, организовав промышленность и сельское хозяйство на новых, социалистических началах, Советская власть добилась того, что в настоящее время наше земледелие в СССР даёт в 1,5 раза больше продукции, чем в довоенное время, наша промышленность даёт в 7 раз больше продукции, чем в довоенное время, а народный доход вырос в 4 раза в сравнении с довоенным временем. Это тоже – факты, а не обещания.
Затем Советская власть уничтожила кризисы (хозяйственные кризисы), уничтожила безработицу, провела в жизнь право на труд, право на отдых, право на образование, улучшила коренным образом материальное положение и культурное положение рабочего класса, крестьянства, интеллигенции и обеспечила проведение в жизнь всеобщего, прямого, тайного равного голосования. Это тоже – факты, а не обещания.
Наконец, Советская власть выработала проект Конституции, который является не обещанием, а регистрацией и законодательным закреплением фактов, побед социализма в нашей стране, регистрацией того, что уже добыто и обеспечено.
Спрашивается, к чему сводится после всего этого болтовня господ из германского официоза о том, что Конституция наша является, будто бы пустым обещанием, что это “потёмкинская деревня” и пр. К чему сводится болтовня этих господ, если не к тому, что они ставят себе целью скрыть от народа правду о Советском Союзе, ввести народ в заблуждение, обмануть его.
Таковы факты. А факты, как говорят, упрямая вещь. Господа из германского официоза могут сказать, что тем хуже для фактов. Но им можно тогда ответить словами известной русской поговорки: “дуракам закон не писан”.
Так обстоит дело со второй группой критиков.

Третья группа критиков (я бы их назвал просто скептиками) не прочь признать известные достоинства за проектом Конституции, она считает его положительным явлением, но находит, что в проекте Конституции имеются некоторые положения, которые едва ли осуществимы. Это скептики. Мы их встречаем во всех странах.
Надо сказать, что в нашей стране мы не впервые их встречаем. Когда большевики брали власть в 1917 году, эти господа появились на сцене и говорят: большевики, конечно, люди неплохие, но едва ли у них что-либо выйдет с властью, провалятся. Но потом оказалось, на поверку, что провалились скептики, а большевики удержали власть.
Во время гражданской войны, когда 14 государств пошло в поход против СССР, господа скептики опять появились на сцене и говорят: ну, Советская власть, конечно, дело хорошее, и большевики – мужики неплохие, но ежели взять Колчака и Деникина, да соединить их с интервентами. 14 государств конечно большевиков побьют, наверняка большевики провалятся. На деле, однако, оказалось, что провалились скептики, а не большевики.
Когда Советская власть опубликовала первый пятилетний план развития народного хозяйства, скептики опять тут как тут на сцену: конечно пятилетний план, дело хорошее, но это же фантастика, – говорили – ничего из этого дела не выйдет, наверняка большевики провалятся. А на деле оказалось, что большевики не провалились, провалились скептики. Ибо пятилетний план был осуществлён в четыре года.
Не сомневаюсь, что и в данном случае господа скептики провалятся. Провалятся с их критикой проекта Конституции, провалятся нынче так же, как они не раз проваливались в прошлом. Так обстоит дело с третьей группой критиков.

Четвёртая группа критиков, атакуя проект Конституции, заявляет, что большевики качнулись вправо, проект Конституции – есть “сдвиг вправо”, большевики отказались от большевистского режима, “хоронят диктатуру пролетариата”. Это большей частью усердствуют в этой критике некоторые польские газеты и часто американские.
Ну, что можно сказать об этих, с позволения сказать, критиках?
Если расширение базы диктатуры пролетариата и превращение диктатуры в более гибкую, стало быть, в более мощную систему государственного руководства обществом трактуется у них не как усиление диктатуры рабочего класса, а как её ослабление или даже как отказ от диктатуры рабочего класса, то позволительно спросить: а знают ли эти господа, что такое диктатура рабочего класса?
Если законодательное закрепление победы социализма в проекте нашей Конституции, если законодательное закрепление успехов индустриализации, коллективизации, демократизации называется “сдвигом вправо” у этих господ, позволительно спросить: а знают ли они, чем отличается левое от правого?
Не может быть сомнения, что эти господа запутались в своей критике и спутали левое с правым.
Нельзя не вспомнить по этому случаю дворовую “девчонку” Пелагею из “Мёртвых душ” Гоголя. Она, как рассказывает Гоголь, взялась как-то показать дорогу кучеру Чичикова Селифану, но, не умея отличить правое от левого, правую сторону дороги от левой стороны, запуталась и попала в неловкое положение. Мне кажется, что наши критики из польских газет, несмотря на всю их амбицию, всё же недалеко ушли от уровня понимания дворовой “девчонки” Пелагеи из “Мёртвых душ”.
Кучер Селифан, как известно, счёл нужным отчитать Пелагею за то, что она спутала правое с левым, сказав ей: “Эх, ты, черноногая… не знаешь, где право, где лево”. Мне кажется, что следовало бы так же отчитать наших критиков из польских газет, сказав им: Эх, вы, горе-критики… не знаете, где право, где лево.

Наконец, ещё одна группа критиков. Если предыдущая группа обвиняет проект Конституции в том, что он будто бы ликвидирует диктатуру рабочего класса, то эта, пятая группа, она наоборот обвиняет проект Конституции в том, что он оставляет нынешнее положение нетронутым в СССР. Что по проекту Конституции сохраняется в силе диктатура рабочего класса, сохраняется руководящее положение в стране компартии и никакой свободы политических партий, так сказать, не отмечается. Причём, эта группа считает, что поскольку, проект Конституции сохраняет диктатуру рабочего класса, сохраняя руководящее положение партии, вместе с тем, исключая из обихода так называемую “свободу политических партий”, то он (проект Конституции) является нарушением основ демократизма.
Я должен признать, товарищи, что проект новой Конституции действительно оставляет в силе режим диктатуры рабочего класса, и нынешнее руководящее положение Коммунистической партии в стране. Это действительно так. Если уважаемые критики видят в этом недостаток проекта Конституции, то это очень печально. Мы же, большевики, думаем, что наоборот, это составляет большое достоинство проекта нашей Конституции.
Что касается свободы политических партий, то здесь мы, большевики, держимся несколько иных взглядов. Партия есть часть класса, его передовая часть. Несколько партий, а значит, и свобода политических партий может существовать лишь в таком обществе, где имеются антагонистические классы, интересы которых враждебны и непримиримы, где имеются, скажем, рабочие и капиталисты, крестьяне и помещики, бедняки, кулаки и т.д. Но в СССР давно уже нет у нас этих эксплуататорских классов: нет классов помещиков, нет классов капиталистов, нет кулаков. Стало быть в СССР нет почвы (нет почвы!) для существования нескольких политических партий. Стало быть в СССР имеется почва, я считаю, только для одной партии – и этой партией может быть только Коммунистическая партия. Коммунистическая партия, которая смело и решительно отстаивает на протяжении десятилетий интересы рабочих и крестьян. А что она у нас неплохо защищает интересы рабочих и крестьян – в этом едва ли может быть сомнение.
Говорят о демократии, о демократизме, конституции. А что такое демократия? Демократия в капиталистических странах, где имеются антагонистические классы, есть в последнем счёте демократия для сильных, демократия для имущих. Демократия в СССР, наоборот, где нет антагонистических классов, есть демократия для трудящихся, то есть демократия для всех. Стало быть, было бы неправильно сказать, что проект нашей Конституции, в какой бы то ни было степени, допускал нарушение демократизма. Наоборот, буржуазные конституции, они страдают, прежде всего, тем, что они нарушают основы демократизма. Вот почему я думаю, что Конституция СССР является единственным до конца демократическим документом.
Так обстоит дело c критиками.

V. Поправки и дополнения к проекту Конституции

Теперь перейдём к вопросу о поправках и дополнениях к проекту Конституции.
Всенародное обсуждение проекта Конституции дало, как известно, довольно значительное количество поправок и дополнений к проекту Конституции. Все эти поправки и дополнения опубликованы в печати. Ввиду большого их разнообразия и ввиду неодинаковой ценности поправок и дополнений, следовало бы их разбить, на три категории, по-моему.
Поправки первой категории.
Они характеризуются тем, что они говорят, в большей части, не столько о вопросах Конституции, сколько о вопросах текущей законодательной работы законодательных органов. Те или иные вопросы страхования, некоторые вопросы колхозного строительства, некоторые вопросы промышленного строительства, некоторые вопросы финансового дела – вот темы поправок и дополнений первой категории. Видимо, авторы этих поправок и дополнений не вполне уяснили себе разницу между вопросами конституции и вопросами текущей законодательной работы. И именно поэтому они норовят втиснуть в Конституцию как можно больше законов, превращая его в кодекс законов. Но конституция не есть кодекс законов. Конституция есть основной закон, и только основной закон. Поэтому поправки и дополнения первой категории, как не имеющие прямого отношения к вопросам конституции не могут быть приняты даже на обсуждении, а должны быть направлены в будущие законодательные органы.

Есть вторая категория поправок. Характерная черта состоит в том, что они носят, по преимуществу, декларативный характер или задевают не столько вопросы конституции, сколько вопросы программы.
Требуют, чтобы была дана в Конституции большая историческая справка о том, как, как они выражаются, партия Ленина-Сталина вела … рабочий класс и крестьянство, и как они в конце концов выбрались на дорогу и добились победы. Дать такую историческую справку.
Указать на то, что цель нашего общества состоит в том, чтобы от первой фазы коммунизма перейти во вторую фазу (высшую фазу) и построить, так сказать, окончательное, полное коммунистическое общество и т.д. и.т.д. Таковы темы этих поправок. Я думаю, что эти поправки тоже не имеют прямого отношения к Конституции. Они касаются либо вопросов декларации о том, чего нет и что должно быть завоёвано, или вопросов Программы… То есть вопросов, которые не касаются, так сказать, круга, сферы Конституции. Так что эти поправки так же должны быть отложены в сторону.

Есть третья категория поправок, имеющих прямое отношение к Конституции. Это третья категория поправок и дополнений. Одна часть этих поправок имеет, главным образом, редакционный характер. Я думаю, что эту часть поправок и дополнений можно было бы сдать в редакционную комиссию, которую, я полагаю, настоящий съезд создаст, поручив ей установить окончательный текст Конституции.

Что касается другой части поправок этой категории, то они имеют довольно существенное значение и о них, я полагаю, следовало бы здесь сказать несколько слов.

1) Прежде всего о поправках к 1-й статье проекта Конституции. Четыре поправки имеется к первой статье проекта Конституции. Одни предлагают вместо слов “государство рабочих и крестьян” сказать: “социалистическое государство трудящихся”. Другие говорят вместо слов “социалистическое государство рабочих и крестьян” сказать “социалистическое государство рабочих, крестьян и интеллигенции”. Третьи предлагают вместо слов “социалистическое государство рабочих и крестьян” сказать: “социалистическое государство всех рас и наций, входящих в состав СССР”. Четвёртые предлагают исключить слово “крестьян” и заменить его словами “трудящихся социалистического земледелия”.

Следует ли принять эти поправки? Или одну из них? По моему, не следует.
О чём говорит 1-я статья проекта Конституции? Она говорит о классовом составе нашего общества. Классов у нас два: рабочий класс и класс крестьян. 1-я статья говорит, что СССР есть социалистическое государство рабочих и крестьян. Значит она правильно отражает классовой состав нашего общества. Могут спросить: а интеллигенция? Интеллигенция, она, никогда не была и не может быть классом, – она всегда была прослойкой, которая рекрутировала своих членов во всех классах общества. В старое время, дореволюционное, интеллигенция рекрутировала своих членов среди дворян, среди буржуазии, отчасти среди крестьян и очень в незначительной степени среди верхушки рабочего класса. Ныне, в советское время интеллигенция рекрутируется среди рабочих, крестьян и других трудящихся слоёв. Но каков бы ни был состав интеллигенции и среди каких классов бы не рекрутировала своих членов, всё равно она была и остаётся прослойкой, а не классом. Именно поэтому в своей 1-ой статье проект Конституции говорит, что СССР есть социалистическое государство рабочих и крестьян. Могли ли бы мы, марксисты, обойти вопрос о классовом составе нашего общества. Не могли. Никак не могли. Ну а если сказать что-либо в Конституции о классовом составе нашего общества, то надо сказать, что оно состоит из рабочих и крестьян, а интеллигенция – это прослойка, которая не была никогда и не будет классом. Не есть ли в этом ущемление прав интеллигенции? Нисколько! 1-я статья проекта Конституции трактует не о правах, а о классовом составе общества. О правах Конституция трактует в десятой и в одиннадцатой главах, но там любой убедится, что полное равенство прав между рабочим классом, крестьянством и интеллигенцией проведено от начала до конца. Так что никаких ущемлений прав у интеллигенции тут не может быть.
То же самое надо сказать на счёт поправки, о том, чтобы в 1-ю статью проекта, как государство национальностей и рас, входящих в состав СССР. Во второй главе проекта Конституции уже говорится, что СССР есть свободный союз равноправных народов и республик. Стоит ли эту штуку повторять в 1-й статье, которая трактует не о национальном составе советского общества, а о классовом его составе? Я думаю, что не стоит. Нет ли здесь ущемления прав наций и рас, входящих в состав СССР? Конечно, нет.
О правах наций и рас, входящих в состав СССР говорится у нас во второй главе проекта Конституции, десятой и в одиннадцатой. Любой убедится, что равенство полное от начала до конца соблюдено.
Не следует так же принимать поправку насчет того, чтобы заменить слово “крестьян” словами “трудящихся социалистического земледелия”. Во-первых, у нас кроме колхозников (среди крестьян имеются и не-колхозники), свыше миллиона дворов не-колхозников. Куда их девать? Не думают ли авторы поправки снять их со счета? Это было бы неразумно. Во-вторых, если громадное большинство крестьян стало колхозниками, это ещё не значит, что они перестали быть крестьянами, что у них уже нет личного двора, личного хозяйства. Это не верно. У них и личный двор, и личное хозяйство сохранились. Они крестьяне. В-третьих, если уж менять название, наименование их, надо было бы тогда изменить и слово “рабочий”. Уж если скажем, место крестьян “труженик социалистического земледелия”, тогда о рабочих, стало быть, так же и сказать “трудящийся социалистической индустрии”. Но к чему бы это повело? Это была бы игра в словечки. Наконец, авторы этой поправки, я думаю, полагают, что у нас классы уже ликвидированы, что нет больше классов рабочих, нет больше классов крестьян. И есть только труженики: земледелия, там, промышленности, транспорта и пр. и пр. Это не верно, между прочим. Авторы этой поправки забегают вперёд. Классы у нас остались, они ещё существуют, и было бы неразумно менять для них наименования, уже установившиеся и уже имеющие за собой силу дробиться. Конституция не может забегать вперёд.

2) Далее идёт поправка к статье 17-й. Она сводится к тому, чтобы исключить этот пункт вовсе из проекта Конституции. Исключить эту статью. Статью, трактующую о праве выхода союзных республик из состава СССР. Можно ли принять такую поправку. Я думаю, что не следует принимать. Потому что она неправильная, эта поправка. Наше государство основано, как свободный союз равноправных народов. Если из проекта Конституции исключить ту статью, трактующую о праве свободного выхода из состава СССР, – то добровольный и свободный характер нашего государства теряется. Поэтому мы не можем пойти на такую поправку. 17-я статья, трактующая о праве выхода союзной республики из Союза ССР должна быть сохранена.

3) Далее идёт дополнение ко второй главе проекта Конституции. Состоит оно, это дополнение, в следующем: авторы дополнения требуют, чтобы автономные республики по мере их развития, культурного и хозяйственного, чтобы автономные республики переводились в разряд союзных республик после того, как они вырастут в хозяйственном и культурном отношении. Я думаю, что эта поправка тоже не должна быть принята съездом, потому что она неправильна не только с точки зрения её содержания, но и с точки зрения её мотивов мы не можем переводить автономные республики в разряд союзных или не переводить на основании того, что они культурно развиты или не развиты культурно. Этот мотив не марксистский. Он вообще чужд марксистской идеологии. У нас есть союзные республики, которые в культурном отношении стоят ниже, чем автономные некоторые. Однако они являются союзными, потому что не вопросы культурной зрелости играют роль, а совсем другие вопросы. Взять, например, Киргизскую Республику, которая становится союзной, и взять Автономную Республику Немцев Поволжья. Конечно, Республика Немцев Поволжья в культурном отношении стоит выше, чем Киргизская Республика, однако это ещё не значит, если она стоит выше, то её надо перевести в разряд союзных республик. Казахскую Республику переводят в разряд союзных республик, а Татарская Республика остаётся как автономная, но это ещё не значит, что Казахская Республика культурнее, чем Татарская. Дело обстоит как раз наоборот.
Стало быть, есть какие-то объективные признаки (мотивы) объективные, на основании которых решается вопрос о переводе или не переводе автономных республик в разряд союзных республик. Какие это такие признаки?
Этих признаков, по-моему, три.
Во-первых, необходимо, чтобы республика, которую переводят в разряд союзных республик, чтобы она была окраинной, чтобы она не была окружена со всех сторон территорией СССР. Почему? Потому что если за республикой сохраняется право свободного выхода из СССР, то свободно выходить из СССР может только такая республика, которая не окружена со всех сторон территорией СССР. Взять, например, Татарскую (или Башкирскую) автономную Республику. Допустим, что их перевели в разряд союзных республик. Могут ли они поставить логически-фактически вопрос о праве своего выхода из состава СССР? (А союзной республикой можно назвать только такую республику, которая имеет объективные возможности поставить вопрос о выходе из СССР) Нет, не могут, потому что и та, и другая республики со всех сторон окружены территорией СССР. И им, собственно, некуда выходить из СССР (некуда выходить из СССР!). Говорят, что, вообще вопрос о праве свободного выхода из СССР не имеет практического значения, потому, что нет у нас республики, которая бы ставила вопрос о выходе из Союза ССР. Это верно, что таких республик нет у нас. Но это ещё не значит, что мы не должны зафиксировать право республики на свободный выход. У нас нет, так же, таких республик, которые хотели бы подавить другие республики союзные. Однако мы считаем, нужно всё-таки, зафиксировать в Конституции равенство прав всех республик, исключающее возможность подавления одной республики другой республикой.
Второй признак. Необходимо, чтобы республика, которую переводят в разряд союзных республик, чтобы в этой республике, нация, которая дала название республике, чтобы она представляла компактное большинство.
Например, взять Крымскую Республику. Она окраинная, что первому признаку удовлетворяет, но крымские татары там не составляют большинства, наоборот – они представляют меньшинство. Стало быть, было бы неразумно ставить вопрос о праве выхода Крымской Республики из состава СССР. Потому что большинства то у неё нет, все-таки, у этой республики. Стало быть, было бы неправильно ставить вопрос о переводе таких республик, как Крымская Республика из автономных в союзные республики.
И, наконец, третий признак. Это то, чтобы республика была не очень маленькой и не очень слабой, чтобы она имела ну хотя бы, не меньше миллиона население. Почему? Потому, что трудно было бы представить отдельное независимое существование маленькой советской республики, у которой армия ничтожна и ресурсы ничтожны. Едва ли можно сомневаться, что этакую республику хищники империализма живо прибрали бы к рукам и слопали бы. Вот вам три объективных признака, отсутствие которых в данный исторический момент не даёт основания говорить о возможности и о правильности перевода тех или иных автономных республик в разряд союзных республик.

4) Дальше идёт поправка, сводящаяся к тому, чтобы исключить из статей 22-й, 23-й, 24-й, 25-й, 26-й, 27-й, 28-й и 29-й подробное административное деление республик на края и области. Я считаю, что эта поправка тоже неправильна. У нас в стране имеется немало людей, которые готовы без устали день и ночь перекраивать вдоль и поперёк республики на края и области. Они этим вносят неуверенность в работе. Проект Конституции делает узду для таких людей. И поступает совершенно правильно. Мы не можем каждый раз перекраивать края и области. Нам нужна в этом, как и во многом другом, стабильность, уверенность в работе, ясность.

5) Дальше идёт поправка к 33-й статье проекта Конституции. Поправка эта считает нецелесообразной двухпалатную систему управления и предлагает ликвидировать Совет Национальностей. Я думаю, что эта поправка неправильна в корне. Однопалатная система была бы хороша, если бы наше государство было национальным государством, а не многонациональным государством. Но наше государство является государством многонациональным. И именно потому, что оно является многонациональным государством, мы не можем обойтись без такого органа вверху, который бы отражал специфические интересы наций, национальный групп и народностей, входящих в состав СССР. У нас есть верховный орган, который отражает общие интересы всех граждан независимо от национальности. Это – Совет Союза. Но держаться только на этом мы не можем, потому что кроме общих интересов, имеются ещё отдельные, специфические интересы народов, частные, свои национальные специфические интересы. Игнорировать такое было бы не разумно с нашей стороны. Поэтому нам, наряду с Советом Союза, отражающим общие интересы граждан, независимо от национальностей, нам нужен другой орган, который бы отражал именно специфические интересы наций, национальных групп и народностей. Без такого органа мы не смогли бы управлять страной. Этот органа и есть – Совет Национальностей.
Ссылаются обычно на историю европейских и американских государств, ссылаются на то, что там двухпалатная система дала только минусы, ссылаются на то, что вторая палата превратилась в этих странах в центр реакции и в тормоз против движения вперёд. Это всё правильно. Но это происходит потому, что там нет равенства между палатами. Обычно у второй палаты имеется либо больше прав, либо он составлен так, что не пахнет и духом демократизма. Выборный демократизм. Или есть, например, палаты в некоторых странах (вторая палата), где пожизненные члены назначаются сверху. Или, во всяком случае, часть или половина в которых, состоит из людей не избранных, а назначенных сверху. И именно поэтому двухпалатная система в этих странах даёт только минусы. Но если мы проведём полное равенство палат, демократически их организуем, то этих минусов не будет. Мы можем эти минусы отсечь, и использовать в двухпалатной системе то хорошее, что нам необходимо для того, чтобы отражать в своей законодательной работе как общие интересы граждан независимо от их национальностей, так и национальные их интересы.

6) Далее идёт дополнение ко 2-й главе проекта Конституции. Оно требует, чтобы было уравнено число членов обеих палат. Чтобы число членов было равное в первой и во второй палатах. Я думаю, что эта поправка должна быть принята. Она правильна по существу, потому что она подчёркивает равенство палат. И даёт этим большой политический выигрыш. Эту поправку, по-моему, можно было бы принять.

7) Имеется далее дополнение, тоже ко 2-й главе проекта Конституции, где предлагается признать необходимость прямых выборов не только для Совета Союза, но и для Совета Национальностей, чтобы обе палаты выбирали снизу в порядке прямых выборов. Я думаю, что и эту поправку можно было бы принять, как правильную, ибо она подчёркивает равенство палат. И она может только поднять авторитет Совета Национальностей.

8) Далее идёт дополнение к статье 40-й проекта Конституции. В этом дополнении предлагается предоставить Президиуму Верховного Совета право в промежутках между сессиями Верховного Совета издавать законы, то есть восстановить то, что имело место до сих пор. Я думаю, что поправка эта неправильная, и её надо отвергнуть.
Надо кончить с положением, когда центром законодательной работы является не один какой-либо орган, а несколько органов. Это противоречит принципу стабильности законов. А нам нужна стабильность в области законодательства. Источником законодательной работы должен быть только один орган – Верховный Совет Союза ССР.

9) Далее идёт дополнение к 48-й статье проекта Конституции. Оно требует установления всеобщих выборов для избрания председателя Президиума Верховного Совета. По проекту конституции председатель Президиума Верховного Совета избирается Верховным Советом СССР, а авторы дополнения предлагают, чтобы он избирался в порядке всеобщих выборов, так же как и остальные верховные органы.

Я думаю, что эта поправка неправильна, она противоречит духу нашей Конституции, и она должна быть отвергнута. У нас нет во всей системе нашего строя, у нас нет и не может быть единоличного президента, выбираемого в порядке всеобщего голосования. Президента, который мог бы противопоставлять себя Верховному Совету. У нас нет и не должно быть таких порядков. Президент у нас коллегиальный, – это Президиум Верховного Совета Союза ССР, в том числе и председатель Президиума. По-моему, поправка должна быть отвергнута, как противоречащая самому духу нашей Конституции. Только та система организации верховных органов, при которой председатель президиума Верховного Совета не только избирается Верховным Советом, но и подотчётен ему. Только такой порядок может гарантировать население от всякого рода осложнений и случайностей, какие очень часто бывают при других порядках – на Западе, – в Европе и в Америке.

10) Далее идёт дополнение к той же 48-й статье Проекта, где предлагается иметь не четырёх заместителей председателя Президиума Верховного Совета, а одиннадцать – по числу Союзных республик. Я думаю, что эта поправка правильная и её можно было бы принять. Это только подняло бы авторитет Президиума Верховного Совета Союза ССР.

11) Далее идёт поправка к статье 77-й проекта Конституции. Поправка предлагает выделить из состава Наркомтяжпрома оборонную промышленность и создать новый народный комиссариат. Народный комиссариат оборонной промышленности. Я полагаю, что поправка эта правильная и её надо бы принять.
Назрело время, когда действительно следовало бы выделить оборонную промышленность и дать ей наркоматское оформление.

12) Далее идёт поправка к 124-й статье проекта Конституции,

требующая её изменения в том направлении, чтобы запретить отправление религиозных обрядов. Я думаю, что эту поправку следует отвергнуть как не соответствующую духу нашей Конституции.

13) Наконец, ещё одна поправка, имеющая более или менее существенный характер. Я говорю о поправке к 135-й статье проекта Конституции. Она предлагает лишить избирательных прав служителей культа, бывших белогвардейцев, всех бывших людей и лиц, не занимающихся общеполезным трудом, или же, во всяком случае, ограничить избирательные права лиц этой категории, дав им только право избирать, но не быть избранными. Я думаю, что эта поправка также должна быть отвергнута. Советская власть лишила избирательных прав нетрудовые и эксплуататорские элементы не на веки вечные, а временно, до известного периода. Было время, когда эти элементы вели открытую войну против народа и противодействовали советским законам. Советский закон о лишении их избирательного права был ответом Советской власти на это противодействие. С тех пор прошло немало времени. За истекший период мы добились того, что эксплуататорские классы уничтожены, а Советская власть превратилась в непобедимую силу. Не пришло ли время пересмотреть этот закон? Я думаю, что пришло время. Говорят, что это опасно, так как могут пролезть в верховные органы страны враждебные Советской власти элементы, кое-кто из бывших белогвардейцев, кулаков, попов и т.д. Но чего тут собственно бояться? Волков бояться, в лес не ходить. Во-первых, не все бывшие кулаки, белогвардейцы или попы враждебны Советской власти. Во-вторых, если народ кой-где и изберёт враждебных людей, то это будет означать, что наша агитационная работа поставлена из рук вон плохо и мы вполне заслужили такой позор, если же наша агитационная работа будет идти по-большевистски, то народ не пропустит враждебных людей в свои верховные органы. Значит надо работать, а не хныкать, надо работать, а не дожидаться того, что всё будет предоставлено в готовом виде в порядке административных распоряжений. Ленин ещё в 1919 году говорил, что недалеко то время, когда Советская власть сочтёт полезным ввести всеобщее избирательное право без всяких ограничений. Обратите внимание: без всяких ограничений. Это он говорил в то время, когда иностранная военная интервенция не была ещё ликвидирована, а наша промышленность и сельское хозяйство находились в отчаянном положении. С тех пор прошло уже 17 лет. Не пора ли, товарищи, выполнить указание Ленина? Я думаю, что пора.
Вот что говорил Ленин в 1919 году в своём труде “Проект программы РКП(б)”. Разрешите зачитать:

“Р.К.П. должна разъяснять трудящимся массам, во избежание неправильного обобщения преходящих исторических надобностей, что лишение избирательных прав части граждан отнюдь не касается в Советской республике, как это бывало в большинстве буржуазно-демократических республик, определённого разряда граждан, пожизненно объявляемых бесправными, а относятся только к эксплуататорам, только к тем, кто вопреки основным законам социалистической Советской республики упорствует в отстаивания своего эксплуататорского положения, в сохранении капиталистических отношений. Следовательно, в Советской республике, с одной стороны, с каждым днём укрепления социализма и сокращения числа тех, кто имеет объективно возможность оставаться эксплуататором или сохранять капиталистические отношения, уменьшается само собою процент лишаемых избирательного права. Едва ли теперь в России этот процент больше, чем два, три процента. С другой стороны, в самом недалёком будущем прекращение внешнего нашествия и довершение экспроприации экспроприаторов может, при известных условиях, создать положение, когда пролетарская государственная власть изберёт другие способы подавления сопротивления эксплуататоров и введёт всеобщее избирательное право без всяких ограничений”
Кажется, ясно.

Это он говорил в 1919 году. С тех пор сколько лет прошло Не пришла ли пора, товарищи, выполнить указания нашего учителя, Ленина? Я думаю, что пришла.
Так обстоит дело с поправками и дополнениями к проекту новой Конституции.

VI. Значение новой Конституции СССР

Судя по результатам всенародного обсуждения, длившегося почти 5 месяцев, можно предположить, что настоящий Съезд одобрит проект новой Конституции.
Через несколько дней Советский Союз будет иметь новую, социалистическую Конституцию, построенную на началах социалистического демократизма.
Это будет исторический документ, трактующий просто и сжато, почти в протокольном стиле, о фактах победы социализма в СССР, о фактах освобождения трудящихся СССР от капиталистического рабства, о фактах победы в СССР развёрнутой, социалистической демократии.
Это будет документ, свидетельствующий о том, что то, о чём мечтали и продолжают мечтать миллионы людей в капиталистических странах, уже осуществлено в СССР.
Это будет документ, свидетельствующий о том, что то, что осуществлено в СССР, может быть вполне осуществлено и в других странах.
Но из этого следует, что международное значение новой Конституции СССР едва ли может быть переоценено.
Теперь, когда мутная волна фашизма оплёвывает социалистическое движение рабочего класса и смешивает с грязью демократические устремления лучших людей цивилизованного мира, новая Конституция СССР будет обвинительным актом против фашизма, говорящим о том, что социализм и демократия непобедимы. Новая Конституция СССР будет моральной помощью и реальным подспорьем для всех тех, которые ныне ведут борьбу против фашистского варварства.
Но ещё большее значение имеет новая Конституция для народов СССР. Если для народов капиталистических стран новая Конституция будет иметь значение программы действий, то для народов СССР она имеет значение итога их борьбы, итога их побед на фронте освобождения человечества. В результате пройденного пути борьбы и лишений приятно и радостно иметь свою Конституция, трактующую о плодах наших побед. Приятно и радостно знать, за что бились наши люди и как они добились всемирно-исторической победы. Приятно и радостно знать, что кровь, обильно пролитая нашими людьми, не прошла даром, а дала свои результаты.
Это вооружает духовно наш рабочий класс, наше крестьянство, нашу трудовую интеллигенцию. Это двигает вперёд и поднимает чувство законной гордости. Это укрепляет веру в свои силы и мобилизует на новую борьбу для достижения новых побед коммунизма.

25 ноября 1936 года